«Умом я понимаю, что патриарх Тихон враг»

Прозвище «патриарх» закрепилось за Василием Беллавиным еще во время учебы в Духовной академии. Почему? Сложно сказать. «Во время учебного года он был мирянином и никоим образом не проявлял своих монашеских наклонностей, — писал один из сокурсников будущего патриарха.

Прозвище оказалось пророческим, хотя вряд ли кто-то из академиков, сокурсников Беллавена, серьезно об этом задумывался: патриархат в России был упразднен при Петре Великом.

«В речах Христа нет ни «прекрасных слов», ни благозвучия, ни блеска красноречия, ни крепких фраз, ни всей той мишуры, которой иногда украшается человеческое слово, чтобы прикрыть свою слабость», — писал молодой Василий Беллавин в своем сочинении «На лице Господа Иисуса Христа», опубликованном журналом «Странник» в 1890 г.

Не было в нем и блесток, и мишуры (не было даже представительного вида, а иконописцам конца ХХ века приходилось ломать голову над тем, как передать на иконах «неканонические черты»: кустистые брови и «картофельную . нос), но не было никакой слабости, которую нужно было бы маскировать. Не случайно в 1917 году именно Василий Беллавин, прозванный «добрейшим» епископом Русской Церкви, стал ее патриархом.

Каким человеком был святитель Тихон, рассказывает священник Дмитрий Сафонов, кандидат исторических наук, кандидат богословия. Его книга «Святитель Тихон, патриарх Московский и всея Руси и его время» выдержала уже два издания.

«Я хотел показать патриарха Тихона как человека, а не как икону»

«Святитель Тихон окончил семинарию в 1884 г и принял монашество только в 1891 г. Не было ли монашество изначальной его мечтой?

— У Василия Беллавина была девушка — дочь священника, тоже из Псковской епархии. Когда он уехал учиться в Петербургскую Академию, Мария осталась его ждать. А когда вернулся, то узнал, что она вышла замуж и уже родила сына. Он ни в чем его не упрекнул, только спросил: «Ты счастлив?» Она ответила: «Я счастлива».

А через некоторое время стал монахом. Это монашество, конечно, было не по несчастной любви, а по выбору: он видел в случившемся промысел Божий.

Каким человеком был Патриарх Тихон? Не по долгу службы, а от души? Какой у него был характер?

— Недавно в издательстве ПСТГУ вышел двухтомник «Современники о Патриархе Тихоне», составленный М.Е. Губониным. Оттуда можно узнать, что еще на семинаре однокурсники заметили его кроткий и совершенно безобидный характер. Патриарх Тихон был очень искренен, любил людей, умел завоевывать людей.

Его Святейшество всегда очень сердечно общался с духовенством. Это проявилось в первые годы его архиерейского служения сначала в Америке (1898-1907), а затем в Ярославле (1907-1913) и Литве (1914-1917) — с каждым священником он старался познакомиться лично, пообщаться, утешить всем и даже помочь материально. Святитель также обладал прекрасным чувством юмора.

Из воспоминаний современников:
12 июля 1919 года на патриарха было совершено покушение: женщина из толпы ударила его ножом в бок. Патриарха спас кожаный ремень, смягчивший удар.
«С каким благодушием он рассказывал в своих покоях в Лавре после литургии о том, что с ним случилось. И как красочно и любезно описал Святейший Владыка всю сцену покушения, когда перепуганное духовенство бросилось к карете раненого патриарха, как протоиерей храма (если не изменяет память, Хотовицын) поднял над его головой окровавленный нож и театрально воскликнул: «Православный, патриарх ранен!», — «Я, — добавил Святейший, — очень испугался, подумал: «Не дай бог, толпа подумает, что этот священник ударил меня ножом и, Боже не дай, побьют!» Вот пример мужества, которое не бросило Патриарха, которое запало мне в сердце на всю жизнь». Протоиерей Дмитрий Хвостов. (Цитата из книги «Современники о патриархе Тихоне»)

Слева Люблинский Спасо-Преображенский собор, где служил епископ Тихон. Фото 1891 года. Справа первый том книги «Современники о Патриархе Тихоне».

— Когда Патриарха Тихона посадили в Донской монастырь, его охраняли красноармейцы, в том числе комсомолка Мария Вешнева. Она, неверующая, лично враждебная патриарху, в конце своего пребывания у него сказала так:

«Интеллектом я понимаю, что он враг и, очевидно, очень опасен. И в общении с ним я не чувствую ничего враждебного. Он прекрасно к нам относится. Всегда внимательный, ласковый, такой же. Я не видел его раздраженным или сварливым».

Он подарил комсомолке на память вышитую салфетку, сказав: «Это сувенир со времен Донского». Ничего особенного она для него не делала, просто не зверствовала, не обижала его, а действовала по инструкции, а он поздравлял ее с Рождеством, Пасхой, дарил ей подарки и излучал доброту и любовь.

Поэтому, конечно, сегодня очень важен образ святителя Тихона. Не только как предстоятель церкви, выживший, несмотря на гонения и притеснения властей, но и как отец православного народа, каким он был для своих современников.

Слово «патриарх» переводится как «отец отцов». Когда монархия закончилась, он стал главой народа не только в духовном, но и в этническом смысле.

Самый добрый

В результате тайного голосования были избраны три кандидата на Патриарший Престол, наименьшее количество голосов получил митрополит Тихон.

— В 1917 году было три основных кандидата в патриархаты: митрополит Антоний (Храповицкий), митрополит Арсений (Стадницкий) и митрополит Тихон. В народе их называли «самыми умными», «самыми строгими» и «самыми добрыми». Почему к будущему патриарху Тихону прикрепили термин «тип»?

— Я думаю, что этот парень не имел в виду глупых и ленивых, он просто выделил самое очевидное качество. Митрополит Антоний (Храповицкий) был смелым богословом, полемистом, страстно отстаивавшим свои взгляды на будущее Русской Церкви; Митрополит Арсений (Стадницкий) действительно имел репутацию строгого академического епископа. Оба были достойнейшими иерархами нашей Церкви.

Но жребий выпал на святителя Тихона, и в этом видно промысел Божий. Воинственность митрополита Антония (Храповицкого) по отношению к советской власти просто бесит, она могла привести к большим жертвам среди христиан, возможно, просто неоправданным.

Подавленный природой патриарх Тихон умел видеть и во врагах народа Божия, и в коммунисте человека часто обманутого, растерянного, опьяненного, но любимого Богом. Патриарх Тихон тоже умел видеть действительность. В советской власти, особенно когда выяснилось, что она не на месяц, а надолго, Патриарх Тихон увидел исполнение мысли апостола Павла: «Нет силы, кроме Божией».

Американский келейник

– Были ли у святителя Тихона еще до его архиерейства близкие люди, друзья, которым он полностью доверял?

— Он был монахом, поэтому трудно говорить о дружбе. Известно, что он был очень ласков со своей матерью. Был у него и келейник Яков Полозов, прослуживший почти двадцать лет (с 1902 по 1921 год). Они познакомились в Америке, куда приехал работать Полозов, а затем Полозов последовал за епископом Тихоном в Россию.

Этот человек был ему очень близок, в письмах он называл его «мой Джейкоб». Когда Яков Анисимович женился, патриарх стал крестным отцом его сына.

Большевики даже пытались распустить слух о том, что Яков Анисимович — внебрачный сын патриарха. Правда, этому слуху мало кто поверил, так как нелепость его была очевидна (патриарх был старше келейника всего на 14 лет).

Уже в 1921 году большевики стали угрожать Якову Полозову, чтобы оказать давление на патриарха. В 1921 и 1922 годах Полозов был арестован.

Из воспоминаний современников:
«Все преподносят мне сюрпризы», — посетовал Патриарх. — Забрали моего Якова Анисимовича, что им надо? Возьми меня, а не его. <…> Я напишу Калинину, что Полозова обвинили, хотя он совершенно невиновен, об этом узнают даже за границей, и конференция не одобрит. ведь я расстроюсь на Якова Анисимовича. (Цитата из книги «Современники о патриархе Тихоне») </…>

Якобы эта запись сделана со слов архиепископа Евдокима (Мещерского), сотрудничавшего с ГПУ. Дело в том, что архиепископ Евдоким сменил святителя Тихона на посту администратора Северо-Американской епархии после его отъезда из США и, должно быть, встречался с Яковом Полозовым, служившим Патриарху в США.

А в декабре 1924 года произошла целая инсценировка: неизвестные ворвались в дом на территории Донского монастыря, где жил патриарх, якобы с целью воровства (хотя воровать было нечего, и помещение охранялось внутри) и снаружи чекистами), а когда Яков Анисимович вышел на шум, на глазах у Патриарха Тихона, он был ранен выстрелом в грудь. Так он и умер на руках святого.

После этого патриарх попал в больницу с проблемами с сердцем. Ему потребовалось много времени, чтобы снова служить. Лишь в марте 1925 года, в начале Великого поста, Патриарх Тихон стал посещать первые богослужения. Но тут вмешивается «кто-то в сером» — начальник VI отдела ОГПУ Евгений Тучков, который пытается заставить патриарха подписать «Декларацию о верности», как называли ее большевики.

На самом деле это документ, который митрополит Сергий (Страгородский) подписал в 1927 году, но Патриарх Тихон, несмотря на все давление, отказался подписать.

Из воспоминаний современников:
Инокиня Анфия, старшая сестра подворья Серафимо-Дивеевского монастыря в Москве, рассказывала, что в начале 1921 года на ее подворье поселился еще молодой, только что рукоположенный епископ Варнава (Беляев) с двумя келейницами. Вскоре один из келейников, по словам епископа Варнавы, «умер», и владыка Варнава предложил отвезти его на Троицкое подворье, где находился патриарх Тихон, «для лечения».
«Тогда Святейший подошел к носилкам, — рассказывает монахиня Анфия, — благословил ее, на носилках, под простыней, широким крестом… Потом взглянул на эту проницательную простыню… и вдруг в гневе воскликнул: голос: «Именем Господа нашего Иисуса Христа говорю тебе: встань!! Куда делась простыня! Где — носилки.
И что случилось с нами здесь, я не могу знать. А страха сколько пострадало господь бог знает! Как овцы, мы прижимаемся к стене, давим друг друга, а сами дрожим: нет сил. И Его Святейшество повернулся к двери и обратился к себе… А я успела только шепнуть нашим монахиням: «Бегите, сестрички, бегите, милые!» — Они разлетелись во все стороны и взорвали лестницу… Вот что случилось. А сейчас, как припоминаю, руки и ноги трясутся… Знаем!
Поясняя вышеизложенное, матушка Анфия утверждает, что хотя для нее лично во всем этом деле есть много загадочного и необъяснимого, но, несомненно, — по ее мнению — и то, что «эта жвачка» была изготовлена ​​с целью «подрыва Святого» противников церкви, которые тогда начинали поднимать головы, или, может быть, даже атеистов. Но: не получилось! Трудно понять: дело неясное… В то же время совершенно категорично утверждается, что «умерший» келейник действительно был «как доска», полностью окаменел. Она трогала его голыми руками и говорит, что ни его руки, ни ноги не были согнуты, когда его перекладывали с кровати на носилки. Чудесное это событие или провокация, ясно одно»).

«Пусть имя мое погибнет в истории«

– Как проявились личные качества патриарха во времена гонений на Церковь? Что было для него самым трудным в эти годы?

— Мне кажется, самым сложным для патриарха было найти правильное решение. Ведь Русская Церковь оказалась в такой ситуации впервые. Живя веками под «опекой» генерал-прокурора и царя, практически не имея опыта самостоятельности, Церковь в феврале 1917 года получила статус свободной, а через 9 месяцев стала гонимой. Вряд ли кто-либо из предстоятелей Церкви когда-либо сталкивался с задачами такой сложности и драматизма.

Советская власть пыталась морить голодом Патриарха Тихона с двух сторон: постоянным шантажом, когда угрожали расстрелом московским священникам, арестованным в связи с захватом церковных ценностей (сам Патриарх не боялся угроз и компромиссов, он говорил: «Пусть мои имя погибнет в истории, если Церковь принесла пользу»). С другой стороны, требовали подписать обращения, порочащие Церковь.

Все эти стратегические операции разрабатывались, конечно, не Евгением Тучковым, сравнительно молодым и малообразованным, а людьми уже пожившими, образованными, «с большим революционным опытом», как говорили тогда Лев Троцкий и другие.

И Патриарх Тихон, не имея общецерковного и личного опыта, на который можно было бы опереться в решении этих новых задач, мог всецело полагаться на одного Бога, молясь по ночам, чтобы не принять неверного решения.

Он умел читать знамения Божии, которые Господь посылал ему. Не всегда сразу открывался. Как молился Христос: «Отче Мой! Если возможно, да минует меня чаша сия; Но не так, как я хочу, а как Ты», — молился и Святейший Патриарх Тихон.

При этом внешностью исихаста он никого не поражал, его поступки и манеры часто воспринимались критически даже в Церкви. «Хи-хи-ха-ха, и кота погладь», — так описал свою встречу с патриархом архиепископ Феодор (Поздеевский).

Но неискушенный патриарх всегда впереди церковных мудрецов. Ни одной спецоперации большевиков, пока он был патриархом Русской Церкви, проведено не было; собственно, это и стало причиной безвременной кончины Патриарха Тихона 7 апреля 1925 года.

«Нет, я не могу»

— Сегодня можно услышать упреки в адрес Патриарха Тихона за то, что он первым подписал компромиссный документ об отношениях между Церковью и Советской властью, подготовив тем самым «Декларацию» 1927 года митр. Сергия (Страгородского) и последующей «компромиссной» политики церкви. Каковы аргументы за и против авторства этого первого документа? Насколько этот документ соответствует характеру и личности патриарха?

— Действительно, после смерти Патриарха Тихона, 15 апреля 1925 года, в газете «Известия» был опубликован текст, который назывался «Заветное послание». Есть мой источник исследования на эту тему.

В ней я сравнил варианты «Завещания», сохранившиеся в исследовательском деле Патриарха Тихона, и «Декларацию» митрополита Сергия (Страгородского), изданную в 1927 г., и пришел к выводу, что основной текст «Декларации» был предложено Патриарху Тихону еще в марте 1925 г.

Написано, конечно, ЧК — где вы увидели термин «заявление» на языке церкви? Это чисто советская фразеология. Да и сам текст, впоследствии переданный на подпись митрополиту Сергию и подписанный им, состоит из совершенно нецерковных фразеологизмов.

Версию писания «Декларации» 1927 года в ВЧК сегодня поддерживают ведущие церковные специалисты кафедры новейшей истории Русской Православной Церкви Свято-Тихоновского православного гуманитарного университета.

Патриарх Тихон был категорически против подписания этого текста. Ближайший его помощник, митрополит Петр (Полянский), впоследствии считал, что подписывать нужно (впоследствии он изменит свою точку зрения и не пойдет на компромисс с властями), каждый раз приезжая в больницу к патриарху и убеждая его.

Врач больницы, это была частная клиника на Остоженке, вспомнила, что слышала только голос патриарха за дверью комнаты:

«Нет, я не могу, я не могу». После визитов митрополита Петра патриарх каждый раз заболевал. Ему были предложены варианты: один, второй, третий, текст был смягчен, но патриарх отказался подписывать ни одну из своих редакций.

А когда Его Святейшество скончался, опубликовали последний из доведенных до него вариантов, который он, как и все предыдущие, не подписал. К тексту прилагалось факсимиле первой подписи патриарха; в 1925 году его почерк был совсем другим. А в 1927 году первый вариант этого текста, наиболее просоветский, предложили подписать митрополиту Сергию, и он согласился.

Сегодня только незнание современных материалов для изучения этой темы позволяет говорить об истинном авторстве «Заветного послания».

Еще при жизни патриарха задачей властей было опорочить и скомпрометировать патриарха, пользовавшегося большим авторитетом в народе. Со своей стороны публиковались заявления и интервью, которые он не мог отрицать, а только в своем окружении говорил: «Не верьте в это, я этого не говорил, это неправда».

Из уст в уста эти слова разнеслись по Москве, и народ уже не воспринимал публицистические публикации от имени патриарха. Не случайно в подлинность «Завещания» не верил никто из его современников, ни москвичи, ни иноземец.

Лишь позднее поколение церковных историков, выросшее после войны и не знавшее реалий 1920-х годов, начало воспринимать авторство Патриарха Тихона под этим документом как данность.

7 апреля 1925 года Патриарх Тихон скончался. Ему было всего 60 лет, он был самым молодым патриархом в нашей новейшей истории.

В конце праздника Благовещения, в 23 часа 45 минут, он преставился ко Господу как мученик. Не только потому, что есть косвенные доказательства неестественности его смерти; во всяком случае, он уже был тяжелобольным человеком. Более сорока дней он находился во внутренней Лубянской тюрьме, а после этого была тяжелая моральная и физическая изоляция в Донском монастыре.

Власти были вынуждены как-то избавиться от несговорчивого патриарха. Еще в 1923 году его хотели расстрелять, но агенты КГБ сообщили, что народ против, будет социальный взрыв. Этого боялись большевики.

Из воспоминаний современников:
«Настоятель московского храма Ильи Пророка в Обыденском переулке о. Александр Толгский (+1962) сообщал следующее: «После исповеди, сделанной мне на исповеди одним из врачей Бакунинской больницы, у меня нет ни малейшего сомневаюсь, что патриарх Тихон был отравлен». По словам епископа Максима (Жижиленко), который во время нахождения Патриарха в больнице, как врач, общался со святителем, тот был «несомненно отравлен». (Цитата из книги «Святитель Тихон, Патриарх Московский и всея Руси, и его время»).

При этом владельцы бакунинской клиники были уверены в естественности смерти Патриарха.

И смерть патриарха советской власти была близка. Никакое давление, никакие компромиссы не работали, к 1925 году обновленчество полностью провалилось, у Церкви еще оставался шанс на несергианскую политику.